В этом году исполняется 85 лет со дня образования нашего региона. В канун значимого юбилея очевидна актуальность рассмотрения истории Жамбылской области в соответствии с требованиями современности на базе материалов, хранящихся в Государственных архивах РК и Жамбылской области, а также публикаций в периодической прессе.

Предлагаем вниманию читателей сведения о социально-политическом развитии региона в 1939-2024 годах, то есть в советский период и в годы независимости Казахстана и оценку событий, связанных с различными историческими процессами в стране.

       Известно, что в конце ХІХ и начале ХХ века Аулиеатинский регион относился к Сырдарьинской области Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи, а после Октябрьской революции был в составе этой области, затем относился к Туркестанской АССР в составе РСФСР, затем к Казахской АССР в составе СССР и Казахской ССР в составе СССР. Соответственно, названия административной территории менялись по­очередно: Сырдарьинская область, такая же губерния, округ (при губернском, окружном разделении), затем Южно-Казахстанская область. В 1938 году отделилась Кызылординская область, в 1939 году — Джамбулская. В ее состав вошли Джамбулский, Луговской (ныне Т. Рыскулова), Меркенский, Сарысуский, Свердловский (ныне Байзакский), Таласский районы, отделенные от Южно-Казахстанской области, и Красногорский, Кордайский, Чуйский и Коктерекский районы, отделенные от Алма-Атинской области. В декабре был избран Джамбулский областной Совет народных депутатов, первая сессия которого прошла 8-9 января 1940 года.

       Как известно, областной исполнительный комитет является исполнительным органом областного Совета народных депутатов. На первой сессии областного Совета были утверждены отделы — земельный, финансовый, торговли, здравоохранения, социального обеспечения, дорожный и управления — по делам искусства, автомобильного транспорта, пищевой промышленности, юстиции.

         В первые годы с момента образования наша область не обладала достаточным потенциалом. Конечно, голодомор и конфискация имущества, принудительная коллективизация, а также политические репрессии в 1937-38 годах не могли не оставить свой след в развитии региона.

       В конце 30-х годов прошлого века количество зданий, числящихся в коммунальном хозяйстве областного центра, не превышало 395, а по районам едва достигало 625. Многие здания в городе занимали областные учреждения, а вопрос обеспечения жильем в то время был очень сложным. По данным на 1 января 1939 года, в Джамбуле (до 1936 года — Аулие-Ата, до 1938 — Мирзоян, до 1993 — Джамбул, до 1997 — Жамбыл, с 19997 года — Тараз) проживали 62723 человека.

      Что касается вопросов благо­устройства, то мощности трех электростанций в городе и районах, а также малых электростанций едва хватало на обеспечение промышленных предприятий. Во многих частных домах не было «лампочек Ильича». Вопрос освещения улиц даже не поднимался. Не уделялось внимание и вопросам строительства дорог в Джамбуле. Только 11 из 150 километров улиц были выровнены, отремонтирован лишь один километр тротуаров. Станция по ремонту дорог была укомплектована 10 автомашинами, семью тракторами, одним мотокатком, восемью металло-прицепными катками, 13 грейдерами, одним металлическим утюгом, девятью механическими лопатами, 14 лопатами на конной тяге, четырьмя устройствами для копки арыков.

       О водопроводе не было и речи. Местные жители для питья и гигиенических нужд использовали воду из арыков. Хотя думается, что тогда арычная вода была чище современной хлорированной.

       В первую (1928-1932) и вторую (1933-1937) пятилетки жители Аулие-Аты не сидели сложа руки и добились некоторых успехов. К примеру, магазин АО «Тоқымасауда» в Аулие-Ате реализовал хлопчатобумажную и тканую виды продукции, внося вклад в развитие советской торговой системы.

         В 1936 году в Аулие-Ате открылась крупная артель «Металлист», которая спустя годы выросла до машиностроительного завода «Коммунмаш». В том же году был запущен кирпичный завод.

        В 1938 году начал работу ремонтно-механический завод. Чуть раньше был открыт самый крупный в Советском Союзе сахарный завод, усиленный технологиями эвакуированных Одесского и Краснозвездинского рафинадных заводов. Он перерабатывал 12 тысяч центнеров сырья в день (к примеру, сейчас ТОО «Меркі қанты» перерабатывает порядка 6000 центнеров).

        На момент образования нашей области функционировало 20 промышленных предприятий, где трудились 3,4 тысячи человек. А в 1940 году в Джамбуле уже действовали железнодорожный узел, две автобазы, почтамт, телефонная станция, четыре строительные ерганизации.

       В 18 школах области учились 10 тысяч детей, 1000 учеников обучались в трех организациях среднего образования. В городской поликлинике на 252 койки 27 врачей принимали пациентов, количество сельских медпунктов в области достигло 88. Но работали 62 из 70 фельдшерских пунктов, восемь простаивали из-за нехватки медработников. В регионе действовали четыре роддома на 141 койко-место, в том числе роддом в Джамбуле на 33 койко-места, два роддома в Красногорске на 14 койко-мест, 11 работающих роддомов на 38 койко-мест в колхозах.

         В четырех детских садах города воспитывались 140 детей, в четырех сельских детсадах — 118 детей, в 16 детсадах в районных центрах и совхозах — 446 малышей.

          Ситуация с кадрами в медицине была плачевной, особенно в селах. На участках работали 11 врачей, 52 из имеющихся 62 фельдшерских пунктов были обеспечены фельдшерами, в остальных 10 их заменили медсестры.

         Один из 20 врачебных пунктов действовал в центре Свердловского (ныне Байзакского) района — селе Михайловка. Он располагался в старом саманном домике. Врачом работала Софья Наумовна Каган, окончившая в 1938 году Харьковский мединститут. Врачебному пункту была предоставлена конная повозка, однако в стационаре не было ни твердого, ни мягкого инвентаря, имелась половина от требуемой нормы комплектов постельного белья. Станцию инфекционных заболеваний возглавлял В.Г. Кириченко. Штат работников медицинских учреждений состоял в основном из депортированных представителей различных этносов. И эта тенденция усилилась во время эвакуации в годы Великой Отечественной войны.

        Судя по сведениям из фонда Государственного архива Жамбылской области, предпринимались конкретные меры для оздоровления, повышения качества управления сферой здравоохранения и улучшения жизненных условий граждан.

         На заседании исполнительного комитета Джамбулского областного совета народных депутатов 8 июня 1941 года рассмотрено положение дел в здравоохранении. Обсуждалось множество вопросов: отсутствие положительных результатов в медицине, высокий уровень распространения инфекционных заболеваний среди детей, дефицит специалистов для акушерских и фельдшерских пунктов в колхозах. Исполком областного Совета народных депутатов поручил руководителю областного отдела здравоохранения Ибрагимову принять специальное решение, выявить недостатки и устранить их.

        Для улучшения санитарно-эпидемиологической ситуации каж­дому колхозу, совхозу было поручено построить не менее одной бани сроком до 1 сентября 1941 года, а исполнительным комитетам районных советов, сельским советам, председателям колхозов было рекомендовано открытие парикмахерских. Также нашли решение такие вопросы, как установка колодцев во всех колхозах и ремонт старых в целях обеспечения населения чистой питьевой водой, санитарная очистка территории вокруг источников воды, установка мусорных ящиков, проведение мер по озеленению, а также строительство парков отдыха и культурных объектов.

       Для поддержания чистоты улиц и дворов в колхозах ввели запрет на использование навоза в качестве топлива в радиусе 200 метров от места проживания. Рекомендовано следить за соблюдением гигиены колхозниками, вести борьбу с паразитами, мухами, комарами и мышами, распространяющими инфекционные заболевания, проводить разъяснительную работу и применять при этом наглядные пособия в колхозных клубах, красных уголках, школах.

      Требовались также меры по повышению уровня образованности населения. Здесь важную роль сыграло открытие медицинского училища на базе курсов медсестер в 1936 году. Важно отметить весомый вклад Казахского педагогического техникума, перенесенного из Чимкента в Аулие-Ату в 1929 году, в подготовку кадров для местного медучилища.

       В целом архивные документы свидетельствуют, что местная исполнительная власть осуществляла масштабные меры для укрепления здоровья населения. А почему эти меры не были реализованы в полном объеме, можно понять по следующему решению исполнительного комитета: «В связи с отказом руководителя областного отдела здравоохранения Ибрагимова признать допущенные в подконтрольной отрасли недостатки, специальной комиссии под руководством заместителя председателя исполнительного комитета Жамбылского областного совета Молотовой (члены Киянов, Абдикеримов) поручено раскрыть такие преступления, как растрата в сфере здравоохранения, дебиторские задолженности, нехватка мебели и койко-мест во многих лечебных учреждениях, плохое питание и неполное использование выделенных средств и другие».

       Однако началась Великая Отечественная война, и запланированные мероприятия по выявлению и устранению недочетов не были осуществлены.

       Продолжение следует.

Сейдахан БАҚТОРАЗОВ

Знамя труда. – 2024. – 4 апреля

Водные процедуры в древнем Таразе

 Еще в древности бани — хамамы функционировали в Египте, Турции, Иране, Ираке, а также странах Средней Азии. Живая торгово-культурная артерия под названием Великий Шелковый путь служила источником взаимного поглощения и развития культурных и научных достижений среди евразийских стран. Традиции восточных бань берут свое начало с раннего Средневековья.

— Считается, что культуру париться по-восточному турки переняли у арабов, а те в свою очередь — от римлян. Показательно, что распространение бань в Азии шло одновременно с исламом. В процессе археологических исследований на городище Тараз археологами были обнаружены конструкции сразу двух средневековых бань, относящихся к периоду династии Караханидов, X-XII веков, то есть одни из самых ранних средневековых бань Казахстана. Числом и красотой бань определялась степень процветания средневековых городов, — рассказала педагог-краевед городского Дворца школьников «Бақытты болашақ» Анна Крокошева.

Восточные бани, по ее словам, возводились как единые строения, состоящие из помещений, где проводились процедуры по омовению и оздоровлению. К примеру, жителям древнего Тараза были известны секреты оздоровления с использованием ванн с отварами растений, растворами минеральных веществ — меди, железа, купороса и серы. Эти факты подтверждены археологическими данными, так как при раскопках вблизи бань были найдены сфероконусы — сосуды, в которых наши предки хранили масла, лекарства и благовония.

Анна Крокошева не раз проводила экскурсии для туристов в бане Кали Юнуса в Таразе.

— В средние века в нашем городе уже имелся водопровод.

Холодная вода поступала в баню по керамическому водопроводу, а все нечистоты стекали по трубам в специальные септики. А температура бани поддерживалась подпольной отопительной системой. По специальным траншеям, которые были вмонтированы под полом, внутренним конструкциям стен, поступал теплый воздух. Так обогревались все стороны внутренней конструкции бани, — говорит А. Крокошева.

На Востоке было хорошо известно благотворное влияние бани на организм. Банное дело было своего рода искусством. Так, врач IX-X века Абу Бакр Мухаммед ибн Закария ар-Рази, описывая влияние бани на организм человека, рекомендовал украшать бани хорошей живописью, которая «исцеляет от меланхолии и облегчает груз забот». А в трактате ибн Сины упоминается о том, какие целебные отвары и настои должны применяться в бане. Ряд рецептов и предписаний применяются и в современной медицине до сих пор. Ибн Сина утверждал: если заниматься физическими упражнениями, вести здоровый образ жизни и не забывать посещать баню, нет никакой нужды в лекарствах.

Известно, что искусство возведения бань — одно из постоянных направлений зодчества. В банях столетиями сохранялись неизменные строительные приемы, технологии и архитектурные формы.

— В начале XIX века в Аулие-Ате строились восточные бани с использованием принципов архитектурных композиций и купольными перекрытиями, сложных систем арок, коробковых сводов, водопровода и отопительной системы восточных бань средневековья. В Своде памятников Жамбылской области указано о функционировании в Аулие-Ате четырех общественных бань — Боратхана, Каримбая, Расулхана и Кали Юнуса. Из них лишь баня Кали Юнуса сохранилась до наших дней, хотя и в полуразрушенном состоянии. Лишь в 1980 году это сооружение было взято под охрану государства как памятник архитектуры и градостроительства, тогда и проходили первые реставрационные работы. Реставраторам удалось сохранить купольные и арочные проемы бани, но, к сожалению, была проведена внутренняя штукатурка стен, что не лучшим образом сказалось на сохранности памятника, — отмечает специалист.

Последняя реставрация проводилась в бане Кали Юнуса в 2014 году, реставраторы очистили старую штукатурку, восстановили айван, что был расположен перед входом в баню. Единственное, что не восстановлено, это отопительная система. Реставрацию проводили специалисты Таразского филиала «Казреставрация». Для определения исторической справки, кем же был владелец бани Кали Юнус, была проведена исследовательская работа в фондах Жамбылского областного архива. Изучены документы 20-30-х годов прошлого века. Исторический период репрессий, когда многие зажиточные жители Аулие-Аты подверглись преследованиям, гонениям. Учеными был обнаружен список капиталистов города Аулие-Ата, куда как раз и входил Кали Юнус. С большой долей вероятности его настоящее имя было Юнусбай Майсупбаев, родился он в 1856 году. Кали — это прозвище, которое означало «лысый».

Архивные документы помогли отыскать внуков и правнуков, потомков Кали Юнуса, что до сих пор живут в нашем городе. Так, был найден внук банщика Макхам Майсупбаев 1931 года рождения. Удалось узнать, что у Кали Юнуса были жена и две дочки, которые вышли замуж и уехали в город Маргилан. Прямых потомков Кали Юнуса не осталось, есть внуки и племянники. Макхам Майсупбаев вспоминает, что еще ребенком со своими родственниками он посещал баню Кали Юнуса, которая проработала до 1950-х годов. А еще была такая традиция в годы Великой Отечественной войны: призывники, уходившие на фронт, мылись в этой бане, что служило своеобразным оберегом. Во дворе бани находился колодец с большим колесом, по которому вода поступала внутрь бани. Баня располагалась внутри жилой застройки, которая носила название Мазар махалля.

— Кали Юнус построил баню недалеко от канала Туйте, а чуть поодаль жители Аулие-Аты хоронили своих родственников, вот и прозвали квартал Мазар махалля. Баня Кали Юнуса возведена в восточном стиле, как и бани в Тегеране, Бухаре, Самарканде, скорее всего мастерами из Ферганы. В основном тогда все мастера были оттуда, а также из Андижана, Маргилана, — уверяет любитель истории, руководитель узбекского культурного центра города Тараза Абдурахман Зайнутдинов.

Конструкция бани одноэтажная, вытянутая в плане, главным протяженным фасадом она обращена к улице Байзак батыра.

— Постройка сложена из жженого кирпича, в декоре фасадов использована лицевая кирпичная кладка в традиционных архитектурных формах, характерных для построек в среднеазиатском стиле. Это глухие гладкие и плоские стены, над которыми возвышаются несколько куполов. Баня Кали Юнуса состоит из 11 помещений, и каждое из них имеет свой купол. К главному входу примыкает айван. Именно здесь после принятия водных процедур горожане отдыхали, пили чай. Восточные бани строились как единый комплекс, состоящий из нескольких помещений. В бане Кали Юнуса три группы помещений: зона общего пользования, что включала прихожую, раздевальную комнату, моечный зал, к нему примыкали массажные суфы в центре и угловые ниши, помещение для прогреваний; технический сектор с резервуарами с горячей и холодной водой, топкой и нагревательным котлом, вмурованным в кладку пола, здесь же специальный септик для слива. Был и изолированный блок из трех небольших моечных помещений, который имел отдельный вход с улицы. Этот сектор использовался, когда не набиралось большое количество людей для омовения, топили не всю баню, а лишь три помещения, — рассказывает Анна Крокошева.

В постройке куполов использована арочная система перекрытий, толщина стен достигает 80 сантиметров, а высота стен — от двух до трех метров. Высота самых больших помещений бани Кали Юнуса достигает шести метров, а самых низких построек вместе с куполом — четыре метра. В верхней части каждого купола есть квадратные отверстия для освещения и вентиляции.

— Баня Кали Юнуса — типичный пример использования передовых достижений и опыта средневековых зодчих. На сегодня баня Кали Юнуса — памятник республиканского значения в городе, где лучше всего в Казахстане ощущается атмосфера древности, сохранены культурные следы предшествующих эпох, — считает Анна Крокошева.

ГУБАШЕВА Лариса

Знамя труда. – 2023. – 1 июля